В 1888 году в г. Ельце Орловской губернии (ныне Липецкой области) был учрежден биржевой комитет, упорядочивавшего вопросы хлебной торговли в городе, решавшего купеческие споры, помогавшего вести дела по закупке и продаже зерна, а также муки более цивилизованно и современно.

И если раньше местные купцы вели торги «как Бог на душу положит», заседая в разных городских ресторациях и чайных, то вскоре в городе появилась и хлебная биржа, располагавшаяся на Хлебной площади (ныне площадь Ленина).

Появление в Ельце хлебной биржи связано с легендой, касающейся, как ни странно, журналистики. В 1855 году в одной из столичных газет напечатали материал известного в конце XIX века публициста Василия Ивановича Немировича-Данченко (брата знаменитого театрала и основателя МХАТа). Большой материал назывался «Из записной книжки скучающего туриста». Его автор нелестно отзывался о Ельце и царивших тут нравах. Впрочем, многие тогдашние представители интеллигенции смотрели на провинцию свысока, считая ее отсталой, темной и беспросветной. Вот что писал Немирович-Данченко о нашем городе:
«Испокон веку Елец славился своим хлебным рынком. На десятки миллионов в год посылает он зерна и муки за границу… Но торговля эта как была некогда разбойнической, так и осталась ею до сих пор».

Журналист Р. Демин приводит описание елецкой биржи: «Знаете ли вы, что такое здешняя биржа – некоторым образом храм бога Плутоса, где собираются все эти столь верно служащие ему жрецы? Это простой трактир на главной елецкой улице…
Вошел и должен был схватиться за стол. Представьте себе громадную залу с низеньким потолком. Всю ее заволокли облака от чада, от испарений потных и грязных тел, от смрадных дыханий. С первого раза, кроме этих серых облаков, и разобрать ничего нельзя. Несколько освоившись, вы видите, что за множеством столов и столиков плотно друг к другу, локоть к локтю сидят и дуют чай елецкие торговцы в грязных армяках, кислых полушубках, в большинстве все это оборванное, смердящее, в белье, похожем на половые тряпки, и с физиономиями, вполне соответствующими и этим полушубкам, и этому белью…
Когда нос притерпелся и глаза разобрались в этом кабаке, небритые лица с какою-то щетиной и хищными глазами на ожиревших сальных лицах так и запечатлелись в моей памяти.

Этот грязный кабак является для Ельца, таким образом, чем-то вроде коммерческого клуба. Тут все эти невероятные ироды проводят целые вечера, задыхаясь в чаду и смраде. И ведь как неотступно: будни или праздник, а они здесь. Читать ничего не читают. Я, по крайней мере, ни у кого здесь не видал газет в руках. Если бы я не знал других людей и других сторон елецкой жизни, мне бы в конце концов весь этот город показался большою лужей, в которой валяются бесчисленные свиньи».

Поначалу елецкие купцы шли на биржу неохотно. Они испокон веку привыкли делать дела так, как торговали их отцы и деды – в местных тавернах и чайных лавках. В тогдашней прессе писали: «Трудно торговому человеку отрешиться от старых традиций и привычек, усвоенных годами, отказаться от привычного ему твердо установившегося порядка ведения торговых дел и подчиниться новой регламентации».

Так, в 1909 году «состав Елецкой хлебной биржи ограничивался 52 человеками, но людей, прикосновенных к хлебной торговле только 32».

И все же старая торговля – купля-продажа из рук в руки – уходила. Зато появлялись новые возможности: производить закупки посредством заказа, к тому же биржа гарантировала честность и прозрачность сделки, справедливое ценообразование. Новое предприятие порой выступало в торговых отношениях третейским судьей, стоящим на страже интересов порядочных торговцев.

Для государства это было благо еще и потому, что на елецкой хлебной бирже решались важные вопросы, связанные с продовольственной безопасностью всей страны.

Сегодня доподлинно неизвестно, кто кого подтолкнул к переменам, но, по словам краеведов, в 1913 году в городе построили новую хлебную биржу: большую, красивую, модную, с широкими окнами, светлым залом для торговли и даже стеклянным куполом над крышей (увы, эта значимая деталь со временем утрачена)! Внутри железные колонны и винтовая лестница. Второй этаж с просторным залом на 50 человек изначально был отдан под хлебные торги. Сохранился постамент, где совершались сделки и стучал молоток, обозначающий конечную цену муки. Здание располагалось на улице Торговой (ныне ул. Мира) чуть ниже ее пересечения с ул. Архангельской (ныне ул. Свердлова).

По словам историка Д. Ляпина, строительство биржи назрело, когда открылась железнодорожная ветка Елец – Грязи, по которой отправляли товар в Прибалтику, а оттуда в Европу. На бирже устанавливали цену хлеба по Ельцу, и местные купцы значительно влияли на российский рынок. Итоги торгов печатались в «Биржевых ведомостях».
Свое существование хлебная биржа прекратила с приходом советской власти.

Сегодня в здании по улице Мира, 109 (после Великой Отечественной войны оно успело побыть в статусе Дома офицеров) располагается городской Дом пионеров и школьников.

Легенду, конечно же, можно подвергнуть сомнению, ведь статья Немировича-Данченко вышла во второй половине XIX века, а новая елецкая хлебная биржа появилась только в XX, но сама по себе история интересная.